Рассмотрение бюджета, как День Сурка

На следующей неделе Верховная Рада вернется к рассмотрению главного финансового документа страны, то есть, к бюджету на 2017-й год. И опять встанут те же вопросы – как удовлетворить всех, когда никто не хочет уступать тем, что имел, зато многие стремятся иметь больше, чем раньше.

А резервы есть. Просто нужна политическая воля, чтобы сократить то, что поддается сокращению.

Кто-то из читателей Укринформа помнит, сколько политических копий в свое время было сломано вокруг возмещения утраченных сбережений, которые хранились в советском Сбербанке? Тема незаметно сошла на нет – из-за множества факторов.

А заметили ли вы, как государство переформатировало помощь при рождении первого, второго, третьего и 3+ ребенка, которая была одним из десяти шагов одного из президентов навстречу нам, людям, а в результате оказалась непосильными бременем для бюджета? Особенно после того, как в очередном популистском запале объем этой помощи привязали к минимальной зарплате.

А Чернобыльский фонд с его 12 процентами начислений на фонд заработной платы, о котором помнят разве что фискальные аксакалы и соискатели научных степеней в научно-исследовательском институте при Минфине? А пропавший в небытие Государственный инновационный фонд, который инновационно раздавал миллионы нью-васюковским проектам?

Некоторые из этих расходов выветрились сами собой, потому что с течением времени отпала сама потребность в их финансировании. Некоторые сдались или уплотнились с шумными политическими боями. И все же, несмотря на те или иные изменения, бюджет сам по себе остается достаточно закостеневшей конструкцией, которая перепрыгивает с одного фискального года в другой с минималистическими косметическими модификациями.

Бюджетный День Сурка, когда основной финансовый документ не претерпит ощутимых структурных изменений, устраивает всех – лоббистов, народных депутатов с их персональной строкой в бюджетной классификации расходов, распорядителей бюджетных средств всех уровней, которые боятся потерять то, что есть. Любые попытки изменить застывший статус-кво наталкиваются на контратаки, демонстрации возле Верховной Рады, перекрытия магистралей и травлю тех должностных лиц, кто осмелился это сделать. А поскольку набирать лишний вес всегда комфортнее, чем от него избавляться, стрелки на бюджетных весах, которые фиксируют перераспределение национального ВВП через казну, ползут вверх – 30 процентов, 35 и вот уже 43.3 процента, как сейчас в Украине. Если ты не в такой экономической форме, как Франция или Скандинавия (у них похожие показатели), то это грозит как минимум одышкой.

Потому что те же французы, скандинавы, британцы или новозеландцы едва ли не каждый год устраивают генеральную уборку, когда местные минфины заглядывают в каждый закуток своих бюджетов, вытаскивают на свет все до одной бюджетные программы и анализируют их по трем универсальным критериям (они получили в экспертной среде название “канадских”, поскольку начали их системно применять именно в Оттаве):

1). Продолжают ли эти расходы составлять общественный интерес?

2). Если да, то не эффективнее ли возложить эту функцию на частный сектор?

3). Если таки не миновать финансирования за счет налогоплательщиков, то с максимальной ли эффективностью используются эти средства?

Эта институционализированная процедура приобрела в западных фискальных системах название spending review, или же пересмотр расходов, и стала неотъемлемой частью бюджетного процесса. Вот последний по времени документ от британской казны – “Государство, которое живет по средствам”

В Украине, где самым большим достижением бюджетного процесса является своевременное, до 15 сентября, представление проекта бюджета в парламент, spending review остается в основном предметом технической помощи западных партнеров и деклараций. Минфин, похоже, остерегается комплексно начинать этот процесс, поскольку может натолкнуться на сопротивление тех, чьи интересы зацементированы в бюджете. Зато Минфин тратит свой ограниченный политический капитал на единичные инициативы, которые являются доброкачественными с точки зрения пересмотра бюджетных расходов, однако едва ли меняют скучный бюджетный ландшафт. Самая яркая точка на этом ландшафте в этом году – это изменение алгоритма начисления стипендий, который вступит в силу после подписания Президентом законопроекта 5130. Ну и еще – отцепление Красного Креста от Минздрава по инициативе последнего.

Поэтому, на фоне минфиновского промедления, как это традиционно происходит в Украине, за дело решило взяться гражданское общество. На конференции в Киеве, состоявшейся при финансовом содействии правительства Германии, Центра экономической стратегии и Института экономических исследований и политических консультаций, осуществили первую попытку spending review по-украински – на примере отрасли здравоохранения и образования.

Аналитическая лупа, незаангажировано наведенная исследователями-экономистами на эти две ключевые общественные функции, даже в рамках семинара осветила десятки унаследованных вторичных задач, на которые мало кто обращает внимание, и которые воспринимаются как данность. Экономисты выполнили роль “свежей головы” в редакции перед сдачей номера в печать, пройдясь четким незамыленным взглядом по сотням страниц бюджетных отчетов.

Возникло множество вопросов “с какой стати”, “почему” и “зачем”.

Господа, а зачем там десятки различных премий, финансируемых за счет бюджета? Какую функцию они продолжают выполнять – поддержки штанов, признания или удержания от бегства мозгов за границу? Кто вчитывается в строки напечатанных мелким шрифтом лауреатов, кто проверяет их уровень цитируемости в западных научных журналах, и не заметили ли мы, каким анархизмом стало само понятие “лауреат государственной премии”?

Почему министерство образования и науки занимается повышением квалификации фармацевтов, пищевиков и работников сельского хозяйства – это его функции? Почему в критерии эффективности деятельности МОН, как и всех остальных министерств и ведомств, входит количество ответов на письма, поступающие к ним? Не результативность принятых мер (хотя эти три слова звучат, как архисовковый бюрократизм), а именно количество бессодержательных отписок, которые министерства вынуждены ежедневно продуцировать?

Сможет ли общество избавиться от своего хуторянского псевдопасторального мифотворчества и признать, что сельская малокомплектная школа не способна обеспечить должный уровень образования и, к тому же, стоит значительно дороже, чем среднестатистический вуз?

Или мы и дальше будем мириться с многомиллиардным бременем академий, которые создали себе зону максимального комфорта под бюджетным солнцем, и на любые попытки разобраться, что же происходит с их имуществом, и какова же добавленная стоимость к национальному продукту от их существования, отвечают воплями про атаки на прикладную науку.

Да и Минфин и Минэкономики тоже могли бы начать с себя – или анализировали бы, насколько оправдано существование по привычке прицепляемых к ним научно-исследовательских институтов?

Ведь генеральную уборку иногда стоит начинать – для примера – с комнаты, в которой живешь сам.

Теоретически все это понимают. Но, похоже, 22 декабря, когда в Раде вернутся к рассмотрению бюджета, нас снова ожидает очередной День Сурка.

Источник: news.finance.ua

Читайте также: Порошенко открыл новый завод