Общество | Николаев, 12 Июля, 2017
Мать бойца АТО на Николаевщине ищет виновных в смерти сына
16 мая в 59-й отдельной бригаде мотопехотных войск была зафиксирована небоевая потеря: от неустановленной причины в одесском военном госпитале скончался солдат Владимир Перепадин.
За 40 с лишним дней, в результате боевых действий или при других обстоятельствах погибли еще 5 человек, в том числе и повар Надя, о похоронах которой снимали репортаж журналисты телеканала 1+1. Кто-то, возможно, усмотрит в этой цепи смертей некие мистически причины. Кто-то возразит, что это печальное совпадение. Так или иначе, родственники военнослужащих хотят, чтобы их близкие возвращались домой живыми. А те, кто уже потерял своих сыновей и мужей, желают одного: чтобы их гибель не была напрасной, чтобы проблемы в Вооруженных Силах Украины не замалчивались и не предавались забвению, а решались военным руководством.
«Новостной Николаев» ранее поднимал тему моральной этики в работе сотрудников военных комиссариатов в ракурсе обстоятельств, которые возникли в связи со смертью жителя Казанки, 21-летнего Владимира Перепадина, который проходил военную службу на контрактной основе в 59-й бригаде.
Казанковская районная газета «Голос Казанковщины» отреагировала на публикацию «Новостного Николаева» и ввиду большого общественного резонанса в поселке и районе, выпустила собственную статью-расследование. Приводим ниже тест.
За 40 с лишним дней, в результате боевых действий или при других обстоятельствах погибли еще 5 человек, в том числе и повар Надя, о похоронах которой снимали репортаж журналисты телеканала 1+1. Кто-то, возможно, усмотрит в этой цепи смертей некие мистически причины. Кто-то возразит, что это печальное совпадение. Так или иначе, родственники военнослужащих хотят, чтобы их близкие возвращались домой живыми. А те, кто уже потерял своих сыновей и мужей, желают одного: чтобы их гибель не была напрасной, чтобы проблемы в Вооруженных Силах Украины не замалчивались и не предавались забвению, а решались военным руководством.
«Новостной Николаев» ранее поднимал тему моральной этики в работе сотрудников военных комиссариатов в ракурсе обстоятельств, которые возникли в связи со смертью жителя Казанки, 21-летнего Владимира Перепадина, который проходил военную службу на контрактной основе в 59-й бригаде.
Казанковская районная газета «Голос Казанковщины» отреагировала на публикацию «Новостного Николаева» и ввиду большого общественного резонанса в поселке и районе, выпустила собственную статью-расследование. Приводим ниже тест.
Он был достойным сыном своего Отечества
Настоящие обстоятельства смерти участника АТО Владимира Перепадина
Настоящие обстоятельства смерти участника АТО Владимира Перепадина
Смерть — это гостья, которая всегда приходит внезапно и неожиданно. И никогда она не возвращается с пустыми руками. Мы же теряем дорогих, самых любимых и в течение всего оставшегося отрезка жизни ждем встречи с ними «там». Надеемся, что после земной жизни есть другой, лучший мир. Близкие и родные человека, который покинул этот мир, признаются, что не могут до конца поверить, принять факт, что их дорогой сердцу человек уже похоронен на 2 метра под землю. Им иногда кажется, что он или она — уехал далеко и просто никогда не вернется к ним. Правда, они встречаются иногда во сне. Жизнь же кажется кошмаром, от которого они никак не могут проснуться. Это — лишь часть того, что переживает сейчас мать участника АТО Людмила Перепадина.
15 мая она потеряла младшего сына Владимира Перепадина. Он не погиб от вражеской пули. Но его одолела коварная болезнь.
Казанковцы хорошо знали Владимира при жизни. В детские и юношеские годы он посещал танцевальный коллектив «Дивоцвіт» и неоднократно выступал на сцене районного Дома культуры. Хорошо учился, ведь его мать преподает в Казанковской ООШ №1. У парня впереди была целая жизнь…
«Как-то так складывалось, что я больше волновалась за состояние здоровья моего старшего сына Антона, ведь у него с детства были проблемы с сердцем. Вова же был здоровым, ушел учиться, затем в военную часть - и не жаловался на состояние здоровья, прошел все необходимые обследования. Мы не могли представить, что внутри него затаилась эта болезнь », - рассказывает Людмила Перепадина. «Но в последнее время, после того, как он заболел простудой (так мы тогда думали) и с температурой 40 пролежал три дня в госпитале, он начал мне жаловаться на головную боль, на боли в носу. Приезжал на майские праздники - вроде бы все было как всегда. А потом поехал в воинскую часть. Но перед этим остался ночевать у друга и сослуживца. И там у него случился приступ. Друг не сразу вызвал скорую, потому что у него не было опыта, он не знал, что это приступ и каковы его признаки. Но все же заподозрил неладное и начал пытаться его разбудить. Когда это не удалось, тогда машиной скорой его увезли сразу в реанимацию. Так он мне рассказывал. Затем из реанимации его завезли в военный госпиталь. И уже там мой сыночек умер. Я даже не знаю, в котором часу это произошло! Мне никто ничего точно не рассказывает. В райвоенкомате сообщили, что направили запрос и там военной прокуратурой ведется расследование обстоятельств смерти солдата. В заключении причиной смерти указана «энцефалопатия неуточненной этиологии». Я не знаю, на каком этапе и кто сделал непоправимую ошибку, как допустили, что его не стало. Я сейчас читаю в сети информацию, статьи о том, что с таким диагнозом люди живут. Почему же Володя умер?! Почему его не спасли?!».
Иногда, за неимением достоверной информации, случается так, что строятся какие-то предположения, которые дают почву для ничем не подтвержденных слухов и сплетен. Но когда сплетничают и клевещут человека, который был защитником Отечества, служила в разведке в АТО, это уже настоящее надругательство над памятью погибшего.
Его командир и боевые побратимы не могут много рассказать об обстоятельствах, в которых Владимир проявлял себя настоящим другом, человеком, солдатом по велению сердца и совести ... Не могут не потому, что им нечего рассказать, а потому что это является военной тайной . Но о его личных качествах они охотно рассказывают, как, собственно, и о своем отношении к ситуации, сложившейся вокруг обстоятельств смерти Владимира Перепадина.
Старший сержант, в.и.о. командира взвода разведки сухопутных войск 59-й бригады «Джин» вспоминает: «Я с Владимиром Перепадиным познакомился относительно недавно. Он был по документам обычным солдатом, водителем. Но, конечно, выполнял и другие боевые задачи. К сожалению, мне не пришлось с ним участвовать непосредственно в боевых действиях, но я уверен, на него можно было положиться. О таких говорят «я бы пошел с ним в разведку». И я в буквальном смысле сделал бы это, если бы пришлось и не пожалел бы. Ему были присущи целеустремленность, он владел хорошими навыками разведки, было желание развиваться в карьере, постоянно все нужно, все интересовало, он ко всему тянулся - одним словом, молодец был. Владимир сдружился со многими своими сослуживцами, имел высокий авторитет во взводе среди военнослужащих, в отношениях со всем коллективом.
Когда эта беда случилась, я как раз был в отпуске. От его лучшего друга узнал об этом. И действительно, почти сразу в военной части, еще до объявления официального результата, распространился слух, якобы есть подозрение, что возможно В. Перепадин умер от наркотиков. Однако тогда же была проведена экспертиза и, конечно, все опровергли. Зато была обнаружена болезнь. Мне лично эти слухи оказались чрезвычайно странными. У нас в «Уране» (название взвода) пьянство и употребление наркотиков сами бойцы строго осуждают. Поэтому и Владимира я никогда не встречал в подобном состоянии. Наверное, я бы заметил за время пребывания в части, что человек странно себя ведет.
Я сам на войне видел многое. Ведь служил с начала 2015 года. 5 ноября 2016 я вернулся из АТО, пробыл дома три месяца, а затем, 22 февраля я снова пошел служить. 11 марта я приехал сюда, в «Уран». Мне не безразлично, что будут думать о бойце на его малой родине из-за того, что он служил под моим руководством, я отвечал за него».
Гораздо больше о нашем земляке в телефонном разговоре рассказал его лучший друг и боевой собрат с позывным «Кузнец». Как он сам объяснил, хотя и находится уже дома, далеко от войны, но ему еще долго придется скрывать свое имя и фамилию от СМИ:
«Володя был обычным веселым жизнерадостным парнем. И поэтому его позывной был «Смайлик» (от английского слова «Smile» - улыбка). По характеру был чутким, добрым. С первых дней в учебке (учебный центр «Десна» - прим. авт.) мы познакомились и сразу подружились. Когда заканчивали ее, должны были ехать в разные части, но Володя договорился, чтобы поехать со мной в одну часть. Поступили мы туда 17 августа 2016. Всего 1 месяц учились. И после этого мы поехали сразу на передовую в Луганск. Я не могу вам рассказать всего. Ведь мы служили разведчиками. Конечно, когда мы только приехали, то не знали, что нам предложат разведку. Но это произошло. И мы согласились.
Попадали в разные сложные обстоятельства. Сами понимаете - это «нулевая» линия огня. Ежедневно попадали под обстрелы. Особенно запомнился обстрел, когда стреляли под Луганском с 5 сторон одновременно, взяли в кольцо. Но Володя был словно «заговоренный» - я сам не раз становился свидетелем того, как этот парень из тяжелейших ситуаций выходил целехоньким. Казалось, что пули от него отскакивают.
Хотя если отбросить всякие суеверия, я считю, что в этом была большая заслуга нашего командира - мы выходили тогда без потерь бойцов. Возможно и высшие силы помогали.
Я вам так скажу, что с Володей было очень легко. Он всегда такой был «на позитиве», даже когда нас старший прапорщик ругал, а он стоит улыбается. Тот не может понять, спрашивает «Что такое? Я тебя кричу, а не поощряю тебя. Чему ты радуешься?» Владимир Перепадин всегда верил, что все плохое рано или поздно закончится, отойдет в прошлое. А потом будет все только лучше. Этой своей верой он нас всех подбадривал, «заражал» позитивом. Легче было нам и в тяжелых боевых ситуациях - этот боец разряжал психологическое напряжение. А умеют это делать далеко не все. Когда видишь, что человек веселый - и сам не отчаиваешься. Потому что есть подъем в душе. Особенно после обстрела, когда стояли на позициях, под снарядами враждебными. Но все равно возвращались с шутками и смехом. Нам говорили: «такое ощущение, что вы вернулись из цирка, а не с обстрела». Мы на нулевой линии были на разных позициях - и в окопах в том числе. Было сложно, но мы все выдерживали. Ради родных, которые были за нами.
Мы когда познакомились, я Володе сказал, что еду сразу на передовую. Он сказал «Хорошо. Я с тобой поеду туда ». Видимо почувствовал, что так будет лучше, что так мы не пропадем. Я уверен, что благодаря этому мы оба оставались живы. Потому что важно, чтобы в бою тебя прикрывала надежный человек, которому можешь доверять, как себе самому. Вот таким был мой собрат Володя Перепадин. Мы и в наряды заступали вместе.
Все стрельбы на «отлично» сдавали в учебке. Вместе за ум взялись. Учились, перенимали опыт. Потому что знали, куда едем, знали, что нам это все пригодится».
На вопрос, что ребятам было овладеть труднее, «Кузнец» ответил: «Самое сложное, что нам пришлось освоить - это научиться выдержке и терпению. Нам нужно было приобрести эти качества, потому что они были для нас жизненно важными. От них потом зависел исход любого боя. Научиться стрелять, бегать марш-бросок - это не сложно. По сравнению с воспитанием в себе выдержки и силы духа. А еще нужно было освоить необходимый минимум знаний по разработке стратегии и тактики боевых операций, выслушать, понять, вникнуть в суть, научиться этому мышлению. Тогда нам казались не слишком нужными уроки по медицине и оказанию первой помощи. Мы этого не осознавали, пока не пошли в настоящий бой и не увидели, не почувствовали весь масштаб разрушений от оружия, которое использовалось при обстреле. У нас был старший группы с позывным «Рекс» - опытный боец с начала проведения АТО, он единственный кто умел грамотно оказывать первую медицинскую помощь раненым. Пока я служил с ним - группа выходила из любых боевых условий в полном составе ».
С грустью собрат вспоминает, как случилось, что Владимир Перепадин стал жертвой болезни: «Ночью мы выходили к линии врага и был очень сильный дождь. Мы в сутки выходили в ночном дозоре. Одевались не слишком тепло, так как уже было достаточно жарко днем, но ночью температура наоборот была очень низкой. Он простудился немного. Но мы не придавали этому большого значения. В течение двух дней температура повышалась. И мы настояли на госпитализации. Температура поднялась уже до 40 градусов, видно из его состояния, что дело плохо. Мы позвонили в часть и нам прислали дежурного медика, который сказал, что оставлять здесь его в таком состоянии уже нельзя. И его забрали в Северодонецк в госпиталь. Три дня он пробыл там, но отказался лежать дольше - рвался назад, на передовую. Нам сказал, что все хорошо, что ему уже лучше и назначили лечение. Потом все забылось, жалоб мы от Володи не слышали. Затем его мама нам рассказала, что он только ей признавался, что у него с тех пор частенько стала болеть голова. Вскоре этот случай забылся и не упоминался, поскольку все вроде было хорошо.
Когда мы узнали о смерти Владимира - мы были откровенно шокированы. Особенно тем, какие слухи поползли в части вокруг обстоятельств и причины смерти Вовы. Мы ссорились с теми, кто их распространял, зная, что все было наглой ложью. Жили с ним бок о бок и днем и ночью, очень хорошо его знали. Поэтому сразу не поверили в эту версию. Я вернулся из отпуска и приезжал на похороны с флагом взвода. К сожалению, отпустили попрощаться с Володей не всех, кто хотел. Представьте - он еще лежал в Одесском морге, а о нем уже рассказывали омерзительные вещи!
Поэтому мы пошли в главный штаб к главнокомандующему нашего батальона, настояли, чтобы он выстроил весь батальон и дал устные объяснения в присутствии всех бойцов, что причина смерти Владимира Перепадина - это не наркотики, никакая не пьянка, человек действительно болела и это подтверждается заключением врачей. И военное командование пошло нам навстречу. Они поблагодарили заочно родителей, родивших и воспитавших такого человека, всему батальону рассказали истинную причину смерти. И я хочу, чтобы его земляки - казанковцы также узнали правду. Тем более - о таком достойном человеке, о разведчике. Когда-то, конечно, нам позволят рассказать все как есть. Поэтому тогда, наверное, он окончательно будет реабилитирован в глазах жителей Казанковщины. И я рад, что выполняю для друга последнее, что могу - беспокоюсь о сохранении его светлой памяти ».
Работники районного военного комиссариата также знали Владимира Перепадина при жизни. Вот как прокомментировал эту ситуацию и выразил свои соболезнования родным умершего бойца подполковник, заместитель районного военного коммисара Михаил Шевчук: «Владимир Перепадин изъявил желание служить Отечеству. Он сам пришел в РВК и написал заявление на контракт. Оформил все документы, прошел необходимое медицинское обследование. Он шел в АТО здоровым, смелым, решительным, исполненным боевого духа солдатом. Жаль, что Вооруженные Силы Украины и наш район теряют достойных сыновей не только на поле боя, но и в силу других обстоятельств. Как, например, болезнь. Конечно, это война, ситуации бывают разные. Но мы понимаем, что потеря таких как, боец Перепадин – болезненная утрата для армии в целом. Он мог стать блестящим военнослужащим, заслужить ордена и высокие воинские звания. Но произошла такая беда. Мы искренне, с болью в сердце, сочувствуем матери Владимира - Людмиле Николаевне, его брату Антону и всем родным и близким покойного. Это был человек, достойный нести высокое звание солдата Вооруженных Сил Украины. Слава Украине! Вечная слава и память героям!».
Очень хочется надеяться, что несмотря на нехватку информации о боевых заслугах участника АТО Владимира Перепадина, нам удалось рассказать о земляке правду о том, каким он был человеком и о том, что он определенно был настоящим патриотом Украины, защищая Родину до своего последнего вздоха.
15 мая она потеряла младшего сына Владимира Перепадина. Он не погиб от вражеской пули. Но его одолела коварная болезнь.
Казанковцы хорошо знали Владимира при жизни. В детские и юношеские годы он посещал танцевальный коллектив «Дивоцвіт» и неоднократно выступал на сцене районного Дома культуры. Хорошо учился, ведь его мать преподает в Казанковской ООШ №1. У парня впереди была целая жизнь…
«Как-то так складывалось, что я больше волновалась за состояние здоровья моего старшего сына Антона, ведь у него с детства были проблемы с сердцем. Вова же был здоровым, ушел учиться, затем в военную часть - и не жаловался на состояние здоровья, прошел все необходимые обследования. Мы не могли представить, что внутри него затаилась эта болезнь », - рассказывает Людмила Перепадина. «Но в последнее время, после того, как он заболел простудой (так мы тогда думали) и с температурой 40 пролежал три дня в госпитале, он начал мне жаловаться на головную боль, на боли в носу. Приезжал на майские праздники - вроде бы все было как всегда. А потом поехал в воинскую часть. Но перед этим остался ночевать у друга и сослуживца. И там у него случился приступ. Друг не сразу вызвал скорую, потому что у него не было опыта, он не знал, что это приступ и каковы его признаки. Но все же заподозрил неладное и начал пытаться его разбудить. Когда это не удалось, тогда машиной скорой его увезли сразу в реанимацию. Так он мне рассказывал. Затем из реанимации его завезли в военный госпиталь. И уже там мой сыночек умер. Я даже не знаю, в котором часу это произошло! Мне никто ничего точно не рассказывает. В райвоенкомате сообщили, что направили запрос и там военной прокуратурой ведется расследование обстоятельств смерти солдата. В заключении причиной смерти указана «энцефалопатия неуточненной этиологии». Я не знаю, на каком этапе и кто сделал непоправимую ошибку, как допустили, что его не стало. Я сейчас читаю в сети информацию, статьи о том, что с таким диагнозом люди живут. Почему же Володя умер?! Почему его не спасли?!».
Иногда, за неимением достоверной информации, случается так, что строятся какие-то предположения, которые дают почву для ничем не подтвержденных слухов и сплетен. Но когда сплетничают и клевещут человека, который был защитником Отечества, служила в разведке в АТО, это уже настоящее надругательство над памятью погибшего.
Его командир и боевые побратимы не могут много рассказать об обстоятельствах, в которых Владимир проявлял себя настоящим другом, человеком, солдатом по велению сердца и совести ... Не могут не потому, что им нечего рассказать, а потому что это является военной тайной . Но о его личных качествах они охотно рассказывают, как, собственно, и о своем отношении к ситуации, сложившейся вокруг обстоятельств смерти Владимира Перепадина.
Старший сержант, в.и.о. командира взвода разведки сухопутных войск 59-й бригады «Джин» вспоминает: «Я с Владимиром Перепадиным познакомился относительно недавно. Он был по документам обычным солдатом, водителем. Но, конечно, выполнял и другие боевые задачи. К сожалению, мне не пришлось с ним участвовать непосредственно в боевых действиях, но я уверен, на него можно было положиться. О таких говорят «я бы пошел с ним в разведку». И я в буквальном смысле сделал бы это, если бы пришлось и не пожалел бы. Ему были присущи целеустремленность, он владел хорошими навыками разведки, было желание развиваться в карьере, постоянно все нужно, все интересовало, он ко всему тянулся - одним словом, молодец был. Владимир сдружился со многими своими сослуживцами, имел высокий авторитет во взводе среди военнослужащих, в отношениях со всем коллективом.
Когда эта беда случилась, я как раз был в отпуске. От его лучшего друга узнал об этом. И действительно, почти сразу в военной части, еще до объявления официального результата, распространился слух, якобы есть подозрение, что возможно В. Перепадин умер от наркотиков. Однако тогда же была проведена экспертиза и, конечно, все опровергли. Зато была обнаружена болезнь. Мне лично эти слухи оказались чрезвычайно странными. У нас в «Уране» (название взвода) пьянство и употребление наркотиков сами бойцы строго осуждают. Поэтому и Владимира я никогда не встречал в подобном состоянии. Наверное, я бы заметил за время пребывания в части, что человек странно себя ведет.
Я сам на войне видел многое. Ведь служил с начала 2015 года. 5 ноября 2016 я вернулся из АТО, пробыл дома три месяца, а затем, 22 февраля я снова пошел служить. 11 марта я приехал сюда, в «Уран». Мне не безразлично, что будут думать о бойце на его малой родине из-за того, что он служил под моим руководством, я отвечал за него».
Гораздо больше о нашем земляке в телефонном разговоре рассказал его лучший друг и боевой собрат с позывным «Кузнец». Как он сам объяснил, хотя и находится уже дома, далеко от войны, но ему еще долго придется скрывать свое имя и фамилию от СМИ:
«Володя был обычным веселым жизнерадостным парнем. И поэтому его позывной был «Смайлик» (от английского слова «Smile» - улыбка). По характеру был чутким, добрым. С первых дней в учебке (учебный центр «Десна» - прим. авт.) мы познакомились и сразу подружились. Когда заканчивали ее, должны были ехать в разные части, но Володя договорился, чтобы поехать со мной в одну часть. Поступили мы туда 17 августа 2016. Всего 1 месяц учились. И после этого мы поехали сразу на передовую в Луганск. Я не могу вам рассказать всего. Ведь мы служили разведчиками. Конечно, когда мы только приехали, то не знали, что нам предложат разведку. Но это произошло. И мы согласились.
Попадали в разные сложные обстоятельства. Сами понимаете - это «нулевая» линия огня. Ежедневно попадали под обстрелы. Особенно запомнился обстрел, когда стреляли под Луганском с 5 сторон одновременно, взяли в кольцо. Но Володя был словно «заговоренный» - я сам не раз становился свидетелем того, как этот парень из тяжелейших ситуаций выходил целехоньким. Казалось, что пули от него отскакивают.
Хотя если отбросить всякие суеверия, я считю, что в этом была большая заслуга нашего командира - мы выходили тогда без потерь бойцов. Возможно и высшие силы помогали.
Я вам так скажу, что с Володей было очень легко. Он всегда такой был «на позитиве», даже когда нас старший прапорщик ругал, а он стоит улыбается. Тот не может понять, спрашивает «Что такое? Я тебя кричу, а не поощряю тебя. Чему ты радуешься?» Владимир Перепадин всегда верил, что все плохое рано или поздно закончится, отойдет в прошлое. А потом будет все только лучше. Этой своей верой он нас всех подбадривал, «заражал» позитивом. Легче было нам и в тяжелых боевых ситуациях - этот боец разряжал психологическое напряжение. А умеют это делать далеко не все. Когда видишь, что человек веселый - и сам не отчаиваешься. Потому что есть подъем в душе. Особенно после обстрела, когда стояли на позициях, под снарядами враждебными. Но все равно возвращались с шутками и смехом. Нам говорили: «такое ощущение, что вы вернулись из цирка, а не с обстрела». Мы на нулевой линии были на разных позициях - и в окопах в том числе. Было сложно, но мы все выдерживали. Ради родных, которые были за нами.
Мы когда познакомились, я Володе сказал, что еду сразу на передовую. Он сказал «Хорошо. Я с тобой поеду туда ». Видимо почувствовал, что так будет лучше, что так мы не пропадем. Я уверен, что благодаря этому мы оба оставались живы. Потому что важно, чтобы в бою тебя прикрывала надежный человек, которому можешь доверять, как себе самому. Вот таким был мой собрат Володя Перепадин. Мы и в наряды заступали вместе.
Все стрельбы на «отлично» сдавали в учебке. Вместе за ум взялись. Учились, перенимали опыт. Потому что знали, куда едем, знали, что нам это все пригодится».
На вопрос, что ребятам было овладеть труднее, «Кузнец» ответил: «Самое сложное, что нам пришлось освоить - это научиться выдержке и терпению. Нам нужно было приобрести эти качества, потому что они были для нас жизненно важными. От них потом зависел исход любого боя. Научиться стрелять, бегать марш-бросок - это не сложно. По сравнению с воспитанием в себе выдержки и силы духа. А еще нужно было освоить необходимый минимум знаний по разработке стратегии и тактики боевых операций, выслушать, понять, вникнуть в суть, научиться этому мышлению. Тогда нам казались не слишком нужными уроки по медицине и оказанию первой помощи. Мы этого не осознавали, пока не пошли в настоящий бой и не увидели, не почувствовали весь масштаб разрушений от оружия, которое использовалось при обстреле. У нас был старший группы с позывным «Рекс» - опытный боец с начала проведения АТО, он единственный кто умел грамотно оказывать первую медицинскую помощь раненым. Пока я служил с ним - группа выходила из любых боевых условий в полном составе ».
С грустью собрат вспоминает, как случилось, что Владимир Перепадин стал жертвой болезни: «Ночью мы выходили к линии врага и был очень сильный дождь. Мы в сутки выходили в ночном дозоре. Одевались не слишком тепло, так как уже было достаточно жарко днем, но ночью температура наоборот была очень низкой. Он простудился немного. Но мы не придавали этому большого значения. В течение двух дней температура повышалась. И мы настояли на госпитализации. Температура поднялась уже до 40 градусов, видно из его состояния, что дело плохо. Мы позвонили в часть и нам прислали дежурного медика, который сказал, что оставлять здесь его в таком состоянии уже нельзя. И его забрали в Северодонецк в госпиталь. Три дня он пробыл там, но отказался лежать дольше - рвался назад, на передовую. Нам сказал, что все хорошо, что ему уже лучше и назначили лечение. Потом все забылось, жалоб мы от Володи не слышали. Затем его мама нам рассказала, что он только ей признавался, что у него с тех пор частенько стала болеть голова. Вскоре этот случай забылся и не упоминался, поскольку все вроде было хорошо.
Когда мы узнали о смерти Владимира - мы были откровенно шокированы. Особенно тем, какие слухи поползли в части вокруг обстоятельств и причины смерти Вовы. Мы ссорились с теми, кто их распространял, зная, что все было наглой ложью. Жили с ним бок о бок и днем и ночью, очень хорошо его знали. Поэтому сразу не поверили в эту версию. Я вернулся из отпуска и приезжал на похороны с флагом взвода. К сожалению, отпустили попрощаться с Володей не всех, кто хотел. Представьте - он еще лежал в Одесском морге, а о нем уже рассказывали омерзительные вещи!
Поэтому мы пошли в главный штаб к главнокомандующему нашего батальона, настояли, чтобы он выстроил весь батальон и дал устные объяснения в присутствии всех бойцов, что причина смерти Владимира Перепадина - это не наркотики, никакая не пьянка, человек действительно болела и это подтверждается заключением врачей. И военное командование пошло нам навстречу. Они поблагодарили заочно родителей, родивших и воспитавших такого человека, всему батальону рассказали истинную причину смерти. И я хочу, чтобы его земляки - казанковцы также узнали правду. Тем более - о таком достойном человеке, о разведчике. Когда-то, конечно, нам позволят рассказать все как есть. Поэтому тогда, наверное, он окончательно будет реабилитирован в глазах жителей Казанковщины. И я рад, что выполняю для друга последнее, что могу - беспокоюсь о сохранении его светлой памяти ».
Работники районного военного комиссариата также знали Владимира Перепадина при жизни. Вот как прокомментировал эту ситуацию и выразил свои соболезнования родным умершего бойца подполковник, заместитель районного военного коммисара Михаил Шевчук: «Владимир Перепадин изъявил желание служить Отечеству. Он сам пришел в РВК и написал заявление на контракт. Оформил все документы, прошел необходимое медицинское обследование. Он шел в АТО здоровым, смелым, решительным, исполненным боевого духа солдатом. Жаль, что Вооруженные Силы Украины и наш район теряют достойных сыновей не только на поле боя, но и в силу других обстоятельств. Как, например, болезнь. Конечно, это война, ситуации бывают разные. Но мы понимаем, что потеря таких как, боец Перепадин – болезненная утрата для армии в целом. Он мог стать блестящим военнослужащим, заслужить ордена и высокие воинские звания. Но произошла такая беда. Мы искренне, с болью в сердце, сочувствуем матери Владимира - Людмиле Николаевне, его брату Антону и всем родным и близким покойного. Это был человек, достойный нести высокое звание солдата Вооруженных Сил Украины. Слава Украине! Вечная слава и память героям!».
Очень хочется надеяться, что несмотря на нехватку информации о боевых заслугах участника АТО Владимира Перепадина, нам удалось рассказать о земляке правду о том, каким он был человеком и о том, что он определенно был настоящим патриотом Украины, защищая Родину до своего последнего вздоха.
Марина Кудинова
Также недавно мать умершего бойца Людмила Перепадина сообщила, что даже после того, как в Одесскую область был направлен запрос по предоставлению досье солдата и о ходе проводящегося внутреннего расследования, ей не предоставили необходимых материалов. Райвоенкомат отвечает, что по запросу информацию не присылали, в воинской части в телефонном разговоре ей сообщили, что по результатам служебного расследования получается, что поскольку ее сын умер, находясь не на военной службе и не в части, а в отпуске – его смерть нельзя связать с прохождением военной службы. Очевидно, что при этом не был взят в расчет тот факт, что смерть наступила в результате болезни. Действительно, сейчас это сложно доказать. Да и не выгодно никому. Ведь вполне вероятно, существует «негласная политика организации» - максимально обходить все, что связано с риском запятнать «честь мундира». Тем более, что если смерть все же удастся связать с военной службой – матери бойца должны будут выплатить денежную компенсацию. А денег в казне становится все меньше.
Только вот не боятся ли военные в погоне за спасением запятнанной чести повторить печальный опыт милиции? Не лучше ли предоставлять родственникам необходимую информацию и действовать в правовом поле?
«Я очень надеялась, что мне обо всем расскажет его друг, на квартире которого все случилось. Но сейчас почему-то он не хочет со мной разговаривать. Я не знаю, в чем причина. Все, чего я хочу, чтобы люди, виновные в его смерти, были найдены и понесли ответственность за это. Ведь я потеряла самое дорогое, что у меня было. А они будут дальше спокойно жить, радоваться жизни, будто ничего не произошло. Будут и дальше безнаказанно губить чужих детей», - со слезами на глазах говорит Людмила.
Только вот не боятся ли военные в погоне за спасением запятнанной чести повторить печальный опыт милиции? Не лучше ли предоставлять родственникам необходимую информацию и действовать в правовом поле?
«Я очень надеялась, что мне обо всем расскажет его друг, на квартире которого все случилось. Но сейчас почему-то он не хочет со мной разговаривать. Я не знаю, в чем причина. Все, чего я хочу, чтобы люди, виновные в его смерти, были найдены и понесли ответственность за это. Ведь я потеряла самое дорогое, что у меня было. А они будут дальше спокойно жить, радоваться жизни, будто ничего не произошло. Будут и дальше безнаказанно губить чужих детей», - со слезами на глазах говорит Людмила.
Источник: «Новостной Николаев»
