Отец Владимира Зеленского рассказал всю правду о сыне

Никогда в жизни не догадаетесь, что это отец одного из самых влиятельных политиков современности, будущего Президента Украины Владимира Зеленского.

Простой мужчина на рабочем месте рассказывает об исторических событиях, которые могут в корне поменять историю нашей страны.

Это именно то, чего хотели миллионы людей. Впервые Президентом Украины станет сын простых родителей, человек который собственным трудом добился всего что он имеет.

Наша встреча не была запланирована. Я приехала в родной город Владимира Зеленского  Кривой Рог делать репортаж о его детстве и юности. В планах у меня был разговор с его школьными учителями, соседями, просто земляками, которые знали его еще до того, как он стал известным актером, шоуменом, а затем и кандидатом в президенты Украины. Пишет Страна.уа

Но раз уж я здесь, решаю испытать удачу и наведаться в институт, где преподает отец Зеленского.

Я застаю Александра Семеновича на рабочем месте. Он – завкафедрой информатики и информационных технологий в Криворожском экономическом институте (филиал КНЭУ им. Вадима Гетьмана). 

Студенты описывают его коротко и ясно: «Четкий мужик». Почетная характеристика, если учесть, что Александру Семеновичу – 70 лет, а о выходе на пенсию он и не думает.

Если не знать, что его фамилия Зеленский, по виду никогда не догадаешься, что сын Александра Семеновича – миллионер. Одет в простой серый вязаный свитер, в кабинете – никаких излишеств и атрибутов роскоши.

Только компьютер, настольная лампа и полупустая банка растворимого кофе посреди рабочего стола. Скромничает, просит обойтись в интервью «без всех этих «профессор», «доктор наук». Просто – преподаватель.  

Я вхожу к нему в кабинет, дождавшись, когда он поставит зачет двоим студенткам.

Сначала он и меня, похоже, принимает за учащуюся – рука привычно тянется за ручкой, чтобы расписаться в зачетке,  но тут он замечает у меня диктофон. Узнав, что я журналист, Александр Семенович напрягается и поначалу наотрез отказывается от интервью. 

Но слово за слово, шутка за шуткой – а с Зеленскими по-другому никак, – и в итоге мы проговорили почти час.

Все это время я ловлю себя на ощущении, что передо мной не отец, а сын. Они очень похожи. Особенно, когда Александр Семенович смеется. Таким громким, грудным, заразительным смехом – точь-в-точь как Владимир. Я говорю об этом. Сравнение с сыном ему явно льстит.

Как любой отец, он гордится достижениями Владимира. Хотя и признается: был против того, чтобы сын шел в большую политику.

– Как вы относитесь к тому, что ваш сын может стать президентом Украины?
– Для меня это было неожиданностью. Мы с мамой этого не очень хотели. Но уже сейчас, конечно, мы болеем за него. Надо изменить систему. Система грязная – это факт. И тот, кто ее поддерживает, не думает об Украине – он думает о своих интересах. Это всем понятно. Но когда, вы представьте себе на минуточку, когда на крови детей зарабатывают деньги… Как можно поддерживать такого человека? Это «ля-ля» никому не надо. Я молю Бога, чтобы изменилась Украина. Очень хочу. 

– Владимир с вами советовался по поводу президентства? 
– Нет, не советовался. 

– Вы из новостей узнали, что ли?
– Нет, но я как-то узнал случайно. Вообще он часто советуется, делится с нами, он близкий нам человек. Наверное, чтобы нас не разочаровывать, не говорил. Знал, что мы будем против. Но вообще по многим вещам, когда ему тяжело на душе, он мне звонит и спрашивает «Папа, как ты считаешь?..» 

– А часто звонит?
– Маме часто, мне – нет. Просто мама свободна, а я работаю (Римма Зеленская на пенсии. – Прим. ред.). Вова за нее переживает. 

– Какие у вас вообще отношения с сыном?  
– У нас нормальные отношения. У нас нет сложных отношений. Вова, наверное, делает все так, чтоб нас не обидеть. Я проще живу, а он все время очень хочет помочь. А мне не надо, у меня всего и так достаточно. Ну, конечно, он там зубы заставил меня поставить (смеется, показывая те самые зубы). Я сам специфический человек, гордый. Но у нас с сыном прекрасные отношения. Я очень люблю своего сына. И понимаю, что ему будет очень тяжело, очень. Но я верю, что он честный человек. Вот это я могу вам сказать. А эти наркотики-шмаркотики… Неприятно даже. Какие наркотики? Я вот был у него пять дней. Вообще ничего такого не видел. Я знаю только одно: если б он употреблял наркотики – то жена, теща очень бы обеспокоились и сообщили бы мне. Он нормальный парень. Никогда ничего подобного не было. И я не думаю, что он сильно хочет быть президентом – он просто не хочет жить в такой стране. Хочет ее изменить. Все уезжают учиться и работать за границу. Я могу привести столько примеров. Что делается? Да вы лучше меня знаете. 

– То есть он идет в президенты не ради должности?
– Нет. Я уверен. Он обеспеченный человек. Он помогает нам, шутя. Вот мы едем отдыхать, он за маму платит, а я не хочу. Это мои выбрыкосы (причуды. – Прим. ред.). Он очень хочет нам помочь, хочет, чтоб я в Киеве жил. А я тут привык. Мне тут больше нравится. У меня тут институт. Может, он и уболтает меня, но пока нет. Я занят делом своим, он – своим. Я всю жизнь наукой занимаюсь, внедрениями. То, что сейчас творится… 

– Где?
– Да вообще в стране. Институты закрываются, будущего нет. Вот что страшно. Об этом никто не говорит. Все нормальные люди видят это. Я же не политболтун, или как там их – политолог. Есть хорошие политологи, а есть купленные. 

– А у Зеленского, вашего сына, хорошие политологи или купленные? 
– Он мой сын. Поэтому я могу только необъективно-субъективно ответить на этот вопрос. Мне нравится, когда его защищают, это мой сын. Мне кажется, что они правы полностью. Это естественно, спросите у любого отца. Если нормальные в семье отношения, это же инстинкт, это же природой заложено. 

– А каким Владимир был в детстве?
– Хорошим мальчиком. Послушным. Хорошо учился. Я его не видел практически, я по объектам ездил. Мама, в основном, воспитывала. Я кроме преподавания программное обеспечение на разных объектах внедрял. Он меня всегда радовал, у него только один раз хромала математика, не мог решить какую-то задачу, я его тогда наругал. Но через пару дней он ее решил. Голова у него хорошо работает. А остальное все было в порядке. 

– Математика ему не очень пригодилась…
– Да, не пригодилась, но он неглупый мальчик. Это я могу точно вам сказать. Пригодилось другое – он получил колоссальную практику в КВН, он был фанатом. 

– А правда, что вы были против того, чтобы Владимир участвовал в КВН?
– Да, я сначала противился, а потом… Ну, нравится человеку, и учится хорошо. Чего мешать-то? Да, я хотел, чтоб он стал айтишником, программистом, но не важно, он нашел себя в другом месте. И здорово. Страна в стране, представляете? 

– Это вы о чем?
– О компании, которую он построил. Я когда приеду к нему в офис в Киеве – как меня встречают ребята! Как они довольны. Мне так кажется.
 
– Вот станет Зеленский президентом – как вы думаете, как изменится ваша жизни? Может, вам какую-то должность предложат?

– Нет, нет, нет. Какую должность? Я заведующий кафедрой, доктор наук – это лучше министра, я считаю (смеется). Та на хрена оно мне надо? Это все фигня. Я, знаете, о чем мечтаю? Чтоб у меня глаза нормально работали и чтоб здоровье было, чтоб я мог еще немножко поработать. Всё.

Несмотря на возраст, Зеленский-старший держится бодро. Соседи говорят, летом по вечерам он играет во дворе в шахматы и домино. И в целом Александр Семенович выглядит молодо и энергично. Любит посмеяться и пошутить. Причем о том, что сейчас будет шутка, догадываешься за секунду до – по хитрому прищуру, который делает Александра Семеновича чем-то похожим на чеширского кота. Где-то я уже видела это выражение лица… Кто хотя бы раз смотрел выступления «Квартала-95», вмиг его узнает. Этот характерный прищур, как видно, в семье Зеленских передается по наследству.

Вот и сейчас Зеленский-старший так смотрит на меня: морщинки мягкими волнами укладываются у глаз, как у берега, делая взгляд добрым и обезоруживающим. А в уголках глаз уже притаился юмор. Это семейное.

– А сколько вам лет, если не секрет?
– Много, 70. И на пенсию не хочу я еще. Я полон сил. Я только реальные объекты три года как бросил. А так двойная работа была. Объекты – там, где внедрение программного обеспечения. Надо ж разбираться в этом деле. Нельзя ж только преподавать и балабэцькать (болтать. – Прим. ред.), без практики в нашей области и в нашей профессии никак нельзя. Вот я вам все и рассказал, а вы боялись.

– Это не я боялась, это вы не хотели.
– Вы ж понимаете, вырывают потом из контекста. Вы же видите, как цепляются сейчас к каждому слову?

– Ну, это политическая борьба…
– Это не политика, это грязь. 

– Это и есть политика.
– Я не понимаю такого. Берут, грязью поливают, а потом говорят, что это работа такая. Я простой человек, если бы мне дали слово, я бы их там всех обматюкал – и все!

– Ваш сын пошел в большую политику, надо быть готовым к тому, что на него будут выливать тонны грязи и вранья…
– Я понимаю, но иногда он не выдерживает. Да, можно было все-таки выдержать, не бросать трубку…

– Это вы о том ток-шоу на «1+1», куда внезапно пришел Порошенко?
– Да. Вова тогда по телефону резко ответил. Но можно объяснить реакцию Вовы и другим фактором. Он все время сдержан. На него льют грязь, а он молчит. Сколько он молчал?! Вы заметьте, он никогда не хамил Порошенко, но есть же какая-то грань! Он этим звонком сказал «до свидания». Порошенко привык же быть барином, царем, он опешил даже. И он же специально пришел в студию, зная, что Владимира нет в стране. Даже после того как победит Вова, от Порошенко можно ждать чего угодно. Он цепляется за эту должность и не понимает, что этим только хуже себе делает. Лучше бы мирно передал власть… Я вообще удивляюсь, что это за личность такая? А сколько было надежд! Вот что такое красивоговорящий на украинском и английском языках, а оказывается, внутри еще что-то надо иметь.   

– Насколько персонаж Голобородько соответствует настоящему Владимиру Зеленскому?
– Это же фильм! Нельзя сказать, что он такой простой учитель. Но вот в третьей части, в последней серии, есть сходство: он хочет, желает перемен, он не кривит душой. Он нормально зарабатывает, я даже сам не знал, какие у него доходы. У него 500 человек работает, они все хорошо получают. Кстати, он же режиссером стал впервые, этот фильм я посмотрел: «Я, ты, он, она». Талантливый человек. 

– В детстве, глядя на мальчика Вову, вы бы могли представить, что он станет без пяти минут президентом?
– Хотите правду? Я люблю великих людей. Но не президентов. Должность не определяет сущность человека. 

– А что определяет?
– Для меня величие человека определяет, к примеру, наличие Нобелевской премии. Это великие люди, очень великие для меня. Великий художник, великий актер – Вова Зеленский. Великий. И я не знаю, на что он променял свое величие… У меня к этому такое отношение. Он хороший бизнесмен, он не думает только о себе. Его друзья и коллеги приезжают сюда. И только хорошее о нем говорят. Его передачи смотрит полстраны, его знает полстраны, вернее, вся страна – он уже великий.

– А вы не боитесь, что если ваш сын станет президентом, то из всеобщего кумира превратится во врага? Наше общество склонно сначала очаровываться, а потом разочаровываться в героях.
– Обстановка сложная. Но знаете что? Мне наплевать! Мне важно, что у него в глубине души. Он очень порядочный человек. Я знаю, он хочет, чтобы в Украине было лучше. Эти сволочи могут повернуть его как хотят, меня это не волнует. Но если он предаст, если не будет соответствовать этим постулатам – я его уважать перестану. Надо всех выгнать, очистить…

– А хватит ли у него смелости? Это не так легко, как в кино. 
– Вот трус он или не трус? Есть примеры. Помните «Танцы со звездами»? Знаете, как он выдержал это? А вы представьте, что это такое. Знаете, ему уколы в спину кололи, и он выиграл (на проекте «Танцы со звездами» Владимир Зеленский потянул мышцы. – Прим. ред.). Вся Украина смотрела! Выдержал мальчик. А на сцене выступать все время – это тоже нужно иметь выдержку и смелость. 

– Какие яркие моменты из детства Володи вам запомнились?
– Ну вот, помню, в садике в песочнице он играл, а вокруг него всегда еще три-четыре мальчика крутилось. Уже тогда умел привлекать внимание, собирал зрителей. Это замечалось. Он писал прекрасно. То, что некоторые говорят о нем презрительно «актеришка» – ну это же неправда. Он же автор. Он когда уехал после института в Москву вместе с Шефирами (братья Шефир, авторы шуток «Квартала-95». – Прим. ред.), они там несколько лет зарабатывали тем, что писали для других команд КВН шутки. А потом братья Шефиры как-то выступали по телевизору и сказали, что Володя пишет шутки лучше них. Не такой он рядовой, как кому-то кажется. 

– Вы предполагали, что он станет популярным?
– Да. Не президентом конечно, но кем-то великим. Хотя великий президент тоже оставляет след. Но давайте дождемся еще результата выборов. 

– У вас нет 100% уверенности в том, что Володя победит?
– Мы ожидаем всего, очень переживаем. 100%-й уверенности нет. Но думаю, 80% есть – это тоже неплохо. Не потому, что люди не так проголосуют. Просто могут применить технологии, которые ему помешают. 

– Скажите, а что за конфликт у Владимира произошел с Денисом Манжосовым? Из-за чего он ушел из «Квартала»?
– Я его не очень любил, Дениса этого, честно скажу. Он жил в нашем дворе. Не хочу в детали влезать. Когда-то они были приятелями, косвенно. Учились в одной школе, 95-й. Я оправдываю Вову здесь полностью. Да и не Вова его прогнал из «Квартала», а команда. Это я вам могу сказать. Довел уже просто. 

– А была у Владимира первая любовь, до того как он встретил свою будущую жену Елену Кияшко?
– Была. Но так, несерьезно… Он занят был все время. Любил какую-то девушку, но даже не встречался с ней. Даже не помню, как ее звали. А потом, помню, появилась Лена. Они в школе учились в параллельных класах. Знакомы еще со школы были, по-моему. Так вот когда он с Леной начал встречаться, ему девушки стали звонить. Ох, мама им устраивала! Говорила: все, он с девочкой встречается, не морочьте ему голову! А с Леной они уже давно вместе. Вот внучке уже 15 лет скоро. Я скажу так: нечего с него какого-то идола делать. Простой нормальный человек. Честный. 

Отец Зеленского на свадьбе сына

– Говорят, даже самые честные, когда попадают в политику…
– Неправда. Вова знает, что папа позвонит и скажет: «Я отказываюсь от тебя». В нашей семье так. Портятся люди, которые туда лезут ради бабок. Единственное, чего бы я хотел… Зарплата у президента Украины 27 тысяч грн официальная. Но какая-то там подпись – миллион долларов! Я бы хотел, чтобы зарплата была нормальная. Тогда президент будет честным.

– Нормальная зарплата – это сколько?
– Ну, хотя бы тысяч 100. Ему же жить. А жить честно на эти 27 тысяч – это вообще смешно. И те миллионы, что получают за подписи – надо прекратить эти все дела. 

– Легко сказать, а сделать?
– Понимаю, сопротивление будет колоссальное. Ему нужны люди, которые ему верят. Он же пошел не ради денег, а раз пошел – ему надо помочь. Если его сейчас кинут, опять будет грязь. И конца этому не будет.

– А у него есть эти люди, которые в него верят?
– Ну команда же есть. Вот Александр Данилюк (кандидат от команды Зе на должность министра иностранных дел. – Прим. ред.), Руслан Рябошапка (советник Владимира Зеленского. – Прим. ред.) Это порядочные люди, специалисты. 

– Насколько на самом деле влияет на Владимира Игорь Коломойский? 
– Ой, про Коломойского этот [Порошенко] начинает говорить. Да Коломойский беднее тебя в десять раз! Переживают, что он там на Вову влияет, а он ни хрена не помогает! Нет денег на наблюдателей, офисов нет. Поэтому Петр Порошенко пусть хоть бы совесть имел, такое плести. Человек (Коломойский. – Прим. ред.) спас Днепропетровскую область. Да пусть бы он вернулся.

– Кто? Коломойский?
– Да, в губернаторы. Из этих всех олигархов, мне кажется, он самый порядочный. Я думаю, что он не помогает Вове, я же вижу это все. Билбордов же мало. Вы сами посмотрите по городу. У нас три билборда, а у этого [Порошенко] – через один. Зачем эти «а-ля-ля»?

– В чем, по-вашему, главная проблема Украины?
– У меня такое впечатление, что создалась этакая коррупционная модель и сожрала Украину. Потом эта модель переместилась на низшие уровни, на области, города. Это страшно. А как это сломать? Я не знаю. Нужны надежные люди. Это непросто, конечно. Вот даже сейчас, допустим, Володя победит, а Верховная Рада-то останется старая. Он не будет подписывать [законы], они не будут принимать. Тогда вообще ничего не будет для народа. А, с другой стороны, начинать-то надо. Еще пять лет назад надо было. Люди поднялись. Нет чтобы завести во власть новых честных людей – нет, залезла какая-то гадость. 

– Готов ли Владимир к публичной политике? Умеет ли держать удар? 
– Конечно, Вова должен сдерживать себя. Он на том эфире сорвался. Видно, что ему очень тяжело, он не привык к такому. Он гордый человек, он не может так долго терпеть, что его обливают грязью. У Порошенко же взяли из Израиля специалиста по черному пиару, он и придумывает это все – наркотики, то-се. Противно слушать. Мы следим, читаем соцсети, вечером после работы, ну вы поняли, фейсбуки, ютубы – уже в печенках сидит. Уже сил нет. Но сейчас я уже закаленный боец, уже проще к этому отношусь. 

– Есть такое правило интернета: не читать комментарии. Чтобы сохранять спокойствие.  
– Ой, комментарии – это страшное. Сколько людей там у него [Порошенко], сколько бабок вложено в эту чернуху. Разве может такой человек управлять страной? Должны прийти новые люди. 

– Как отец, что вы чувствуете, зная, что ваш сын может стать президентом? 
– Гордость. Он молодец. Пусть у него все получится. Мы не столько хотим его президентства, как переживаем, чтобы с ним ничего не случилось. Если бы против него баллотировался человек хороший – мы бы, может, даже хотели, чтобы он проиграл. Но эту гадину [Порошенко] переваривать уже просто невозможно.